В плену гамулов - Анна Рыжак
— Конечно, все равно нечем заняться, — кивнул Роман.
Он отложил книгу, прошёл к ней по комнатке, шурша штанами. Фить-фить-фить. На экране отображались весёлые лица их группы. Вот Джон несёт вязанку валежника для костра, вот Артём готовит ужин — мешает крупу с мясом в котелке, Макс сидит на фоне вулкана. Здесь они с Сашкой вдвоем, а здесь Андрей и Иван узнают погоду в МЧС.
— Жизнеутверждающие снимки, — впервые за последние дни Роман улыбнулся.
— Да, — с грустью сказала Настя.
Она пролистала до фотографии, где они все вместе сидят у костра и говорят «сыр».
— Такие все веселые! — Роман ухмыльнулся, проникнувшись эмоцией на изображении. — Постой… Что это там такое сзади нас? Или — кто?
Глава 51. Теплое воспоминание
Иван сидел возле Андрея, ёжась от холода. Он засунул ладони под мышки, чтоб хоть как-то их согреть. Пальцы на ногах он уже не чувствовал. Рядом валялась пустая банка из-под киселя, от хлебцев ничего не осталось, он съел все до последней крошки.
Ветер не стихал, продолжая разгонять по склону снежную и пепловую россыпь. Стихия начала рвать полотно палатки, и снег был уже в жилом отсеке.
— Уходи! — еле слышно прошептал Андрей. — Уходи пока не поздно. Или останешься здесь с нами. Ты меня с переломанными рёбрами и ногами не дотащишь до хижины. Ты сам уже весь окоченел.
— Нет, я тебя не оставлю.
— Иди! Прошло уже трое суток. Непогода может бушевать ещё несколько дней. Еды нет, газа нет, палатку почти разорвало ветром.
Андрей немного передохнул и продолжил:
— Весной, когда Истомин сказал, что у меня будет неопытный напарник, я так злился! Думал — вот, ставит мне в пару какого-то разгильдяя, который просто купил корочки и хочет легких денег. Но сейчас вижу, что ты отличный человек, не эгоист. Русский Ванька, который помогает несмотря ни на что. Вернулся к нам на помощь в одиночку. В таких диких условиях ты не терял надежду, человечность, сочувствие и продолжал помогать всем нам. Ты не про деньги, ты — про честность и надежность.
Иван продолжал молча сидеть на рюкзаке. Андрей говорил из последних сил.
— Я бы хотел, чтоб жизнь человека была бесценна, но сейчас деньги у многих в приоритете. Перед поездкой просил Истомина, чтоб он дал ещё одного гида на эту группу, просил, чтобы сделал тебе надбавку за хорошую работу, но он редкостный скряга, отказал. Я планировал осенью закончить с ним сотрудничество. И, кажется, по иронии судьбы на самом деле заканчиваю.
Андрей рассмеялся сквозь слезы.
— Не говори так, спасатели обязательно успеют тебя забрать и отвезти на вертолёте в больницу.
— Иван, ты же ещё совсем молодой, у тебя впереди вся жизнь. Спасайся! Я уже ничего не чувствую от холода. К тому же, это будет нечестно по отношению к группе, если мы попробуем уйти вместе, а их оставить здесь.
Иван думал, перебирая в руках каску.
— Уходи! Прошу! Оставь меня! Это не твоё решение. Мое! — хрипло крикнул на него Андрей. — Я беру за него ответственность и не виню тебя. Просто так получилось. Просто такая судьба.
Иван вздохнул. Встал, прошёлся задумчиво по палатке. Присел к рюкзаку, пошарил и достал большой фонарь.
— Оставлю его включённым, чтобы тебе не было одиноко.
Он присел над Андреем и последний раз пожал его руку.
— Спасибо за всё, за опыт, знания и поддержку. Я тебя никогда не забуду, если вдруг… — Иван помолчал. — Ладно. Ты отличный человек и профессионал. Буду надеяться, что тебя скоро заберут, и мы ещё встретимся у подножия вулкана.
Старший товарищ еле заметно улыбнулся ему. Андрей знал, что палатка — его последнее пристанище.
Иван вышел и упал коленями в сугроб. Он собрал всю злобу и стучал двумя руками о снег, но они не встречали препятствия и проваливались в белое месиво. Андрей слышал, как он недалеко кричит от усталости и досады. Он слишком долго держал это все в себе, чтобы морально не давить на пострадавших, которым и без того было больно.
Иван встал, оглянулся на две палатки — большую и маленькую — и начал спускаться по склону, еле передвигая треккинговыми палками. Он беззвучно плакал, изредка всхлипывая. Снежные вихри сбивали его с пути и путали в метели. Где небо и земля? Право и лево? Хватит ли сил добраться до домика вулканологов? Ноги были уже обморожены по колено.
***
Андрей смотрел вверх, как колышется от ветра нейлоновая ткань палатки. Снег влетал внутрь через разорванное полотно и успел намести небольшие сугробы вокруг него.
«Как же одиноко и холодно! Как же хочется жить!», — думал он с горечью.
Гид несколько суток лежал неподвижно. Холод и боль сковали его тело настолько, что он не мог пошевелить ни одним мускулом. Андрей начал вспоминать, что было самое тёплое в его жизни. Мамины объятия. Вот он открывает глаза и видит ее доброе лицо. Тёплые руки гладят его по животику и делают зарядку ручками и ножками. Вот она его качает, а он вдыхает уютный, домашний запах ее тонкого хлопкового халата. Он растворяется в ее объятиях, и тревога уходит. Сразу стало легче. Вспомнил, как мама смотрела бесконечную Санта-Барбару на чёрно-белом телевизоре, а он сидел возле ее ноги и собирал простенький конструктор. Жили без роскоши, но как же душевно! Вот они едут летом к бабушке в деревню, и он бегает по двору от большой свиньи и забирается от неё на забор, а мама с папой заливисто смеются на крылечке.
«Эх, мамка расстроится», — мелькнула мысль в его голове, будто комета попала в атмосферу Земли, вспыхнула и тут же сгорела.
Он вспомнил первую поездку в горы. Первую покорённую вершину. А потом ещё и ещё, поездка за поездкой. Как бросил скучную работу на заводе и последовал за мечтой, стал альпинистом и гидом.
Мысленно он оказался на вечеринке в Шерегеше. Вокруг танцевали парни и девчонки, саксофонисты и гитаристы импровизировали на сцене. Разноцветные гирлянды и диско-шар заливали светом танцпол. Было так весело! А потом кто-то выключил рубильник, и музыка прекратилась.
В палатке стало темно, фонарик потух.
***
Настя увеличила кадр.
На заднем плане, вдалеке от них стояла высокая белая фигура. Будто страж этой горы охранял вход на вершину.
— Думаю, что это просто кусочек пепла от костра прилип к объективу, — она всматривалась в зернистое изображение на небольшом экране.
— Но как похоже на фигуру человека, а?
— Похоже… Пугающе похоже! Или, может, это какой-то дефект изображения?
— Может быть, — Роман помедлил, — или
